В Государственную Думу Российской Федерации был внесён законопроект, предусматривающий возможность исключения движения «Талибан» из списка террористических организаций. В качестве обоснования указывается, что «организация прекратила деятельность, связанную с пропагандой, оправданием и поддержкой терроризма». Окончательное решение по этому вопросу будет принимать суд на основании представления Генеральной прокуратуры. Примечательно, данная инициатива появилась вскоре после визита Сергея Шойгу в Кабул.
Остаётся открытым вопрос: почему Россия решается на такой шаг именно сейчас. Попробуем проанализировать возможные мотивы Москвы, которые могут быть обусловлены несколькими факторами.
Во-первых это стабилизация отношений с Афганистаном. Это естественно, что Россия стремится к улучшению отношений с правительством, которое сейчас фактически возглавляется движением «Талибан». Исключение из террористического списка позволит наладить официальные дипломатические и экономические связи, что важно для сохранения влияния России в Центральной Азии. Для России одним из ключевых приоритетов остаётся обеспечение стабильности на внешних границ ОДКБ, в данном случае на таджикском рубеже. Легитимизация «Талибана» может способствовать конструктивному взаимодействию в вопросах борьбы с наркотрафиком и экстремистскими группировками, такими как ИГИЛ, которые также действуют в регионе и являются вызовом также для талибов.
Следующим мотивом может являться продолжающееся геополитическое соперничество «Большой Игры». На фоне снижения влияния США в Афганистане Россия может использовать этот шаг для укрепления своего присутствия в регионе, чтобы не уступить инициативу другим крупным игрокам.
В-третьих, это экономические интересы. Афганистан обладает значительными природными ресурсами, включая редкоземельные металлы. Установление экономических отношений с новым правительством может открыть для российских компаний, в первую очередь военно-промышленного сектора, доступ к этим ресурсам.
Помимо всего прочего исключение «Талибана» из списка террористов может быть использовано Россией как пример собственной независимой внешней политики, направленной на реальное урегулирование конфликтов, в отличие от изоляционистской стратегии Запада. Этот шаг, однако, связан с большими рисками. На фоне обостряющейся противостояния России с Западом, данный шаг может быть воспринят последними как поддержку преступного режима. Кроме того, сохраняется вероятность, что сотрудничество с «Талибаном» не принесёт желаемых результатов, особенно в борьбе с радикальными группировками.
Фактор Китая и расширение концепции БРИКС и ШОС
Решени России о пересмотре статуса движения «Талибан» может быть ещё и частью более широкой геополитической стратегии, учитывающей интересы Китая в регионе и его роль в рамках БРИКС. Китай, как ключевой экономический и геополитический игрок в Центральной Азии, активно заинтересован в стабильности Афганистана. Он рассматривает эту страну как важный узел для реализации инициативы «Один пояс, один путь». Исключение «Талибана» из списка террористических организаций может быть воспринято Китаем как шаг к стабилизации региона, что выгодно и России, и Китаю в контексте их экономических и инфраструктурных глобальных проектов.
Кроме этого, легализация «Талибана» сможет содействовать интеграции Афганистана в инициативы БРИКС, - ещё одну страну, находящуюся за пределами традиционного западного влияния. И Россия, и Китай (как и уже упомянутый Иран) заинтересованы в том, чтобы Афганистан не вернулся под влияние западных стран. Признание «Талибана» укрепляют это движение и в кратно уменьшают, если полностью не обнуляют, вероятность восстановления западных инициатив в регионе.
Нельзя также забывать, что Афганистан уже взаимодействует с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), где Китай и Россия играют ведущие роли. Исключение «Талибана» из списка террористов может быть также шагом к углублению сотрудничества этой страны в рамках ШОС.
Фактор Тегерана
Исключение движения «Талибан» из списка террористических организаций вполне может быть частью более широкой стратегии, включающей укрепление партнёрства с Ираном. Есть несколько причин, почему это возможно.
Во-первых, общий интерес к стабильности в регионе. Россия и Иран заинтересованы в стабилизации ситуации в Афганистане, так как нестабильность в этой стране угрожает их безопасности и экономическим интересам. Для Ирана, который имеет почти 900 километровую общую границу с Афганистаном, поддержание мирных отношений с «Талибаном» особенно важно. Получается, не исключено, что Россия согласовывает свои шаги с Ираном в рамках координации усилий по снижению рисков в регионе.
Кроме этого, Россия и Иран активно сотрудничают в противостоянии американскому влиянию на большом Ближнем Востоке. Афганистан после вывода войск США стал ареной конкуренции за влияние, и обе страны могут видеть в «Талибане» инструмент для укрепления своих позиций, вытесняя западные государства из региона.
Следующим важным компонентом координации действий Москвы и Тегерана являются экономические и инфраструктурные проекты. Иран заинтересован в развитии торговых маршрутов через Афганистан, включая проекты транспортных коридоров, таких как Чабахар. Россия, в свою очередь, также заинтересована в доступе к этим маршрутам. Исключение «Талибана» из террористического списка может облегчить реализацию данных совместных проектов, которые по сути являются составной частью более глобального проекта «Север-Юг» и сухопутного доступа России к Глобальному Югу на центральноазиатском направлении. К этому относятся также энергетическое сотрудничество, где Афганистан может стать связующим звеном в маршрутах для транспортировки газа или нефти.
Не менее важным компонентом в контексте координации действий с Ираном является религиозная и этническая политика. Иран, как шиитская страна, долгое время настороженно относился к суннитскому движению «Талибан». Однако, в последние годы между ними выстроились прагматичные отношения. Россия, принимая сторону Ирана в этом вопросе, может стремиться укрепить своё партнёрство с Тегераном на фоне геополитических вызовов.
Фактор проекта «Туран»
Исключение движения «Талибан» из списка террористических организаций может также иметь значение в контексте противодействия проекту Турана — англо-саксонской геополитической концепции объединения тюркских государств под влиянием Турции, известной как «тюркский мир». Эта идея сегодня активно продвигается Анкарой и имеет геополитические последствия, затрагивающие жизненно важные интересы как России и Ирана, так и Китая.
Как известно, проект Турана ориентирован на укрепление позиций Турции в тюркских странах Центральной Азии, таких как Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Киргизия. Афганистан, хотя и не является тюркским государством, географически и стратегически находится в регионе, где Турция пытается усилить своё влияние. Налаживание отношений с «Талибаном» позволяет России и Ирану предотвратить возможное проникновение Турции в этот регион через культурное и экономическое сотрудничество. Россия и Иран заинтересованы в том, чтобы сохранить контроль над Центральной Азией, где Турция может использовать идеи тюркского единства для расширения своего присутствия.
Из вышесказанного следует, что исключение «Талибана» из списка террористов и выстраивание прагматичных отношений с Афганистаном могут помочь создать барьер для тюркской экспансии.
В рамках проекта Турана Турция активно сотрудничает с Пакистаном, который имеет значительное влияние на «Талибан». С этой точки зрения установление прямых связей России с «Талибаном» может ослабить пакистано-турецкое сотрудничество и минимизировать влияние Турции на афганские процессы.
Важно осознавать, что существуют также и инструменты идеологического противодействия. Так, проект Турана строится не только на геополитике, но и на идеологии пантюркизма. А движение «Талибан», придерживающееся радикальной суннитской идеологии, не связано с этническими и культурными аспектами пантюркизма, что делает его естественным противовесом в Центральной Азии, за что смогут зацепиться в первую очередь Россия и Иран, пытаясь использовать это для укрепления своих позиций против турецкой экспансии.
Обобщая анализ можно прийти к следующему выводу:
Пересмотр статуса движения «Талибан» может быть частью комплексной геополитической стратегии России, направленной на укрепление позиций в Центральной Азии и южных рубежах.
С одной стороны, это решение способствует стабилизации Афганистана, что отвечает интересам в том числе России в реализации инициативы «Один пояс, один путь» и открывает возможности для дальнейшего вовлечения Афганистана в проекты БРИКС. Для России такой шаг позволяет не только укрепить партнёрство с Китаем, но и обеспечить контроль над стратегически важным регионом, ограничивая влияние Запада.
С другой стороны, сотрудничество с «Талибаном» даёт России, в взаимодействии с Ираном, инструмент для сдерживания проекта Турана, который продвигается Турцией и поддерживается Западом. Это позволяет разделить потенциальных союзников Анкары в Центральной Азии и минимизировать её влияние, сохраняя баланс сил в регионе.
Из вышесказанного исходит, что данное решение Москвы, безусловно, носит прагматичный характер и продиктовано текущими геополитическими реалиями. Однако его долгосрочная эффективность вызывает вопросы, особенно с учётом рисков, связанных с прошлым движения «Талибам». Учитывая, что у Москвы есть опыт довольно эффективного взаимодействия со своими бывшими противниками по оружию, в том числе и в Афганистане, хочется надеяться, что и это взаимодействие будет эффективным.
Статью можно прочесть на Телеграф
#Россия #Иран #Афганистан #Талибан #Туран #Турция #Китай
